В 1750 г панику вызвал арест многих детей (во время облавы, устроенной вооруженной полицией), обвиненных в бродяжничестве. Было широко распространено убеждение (имевшее основание, так как это действительно произошло 30 годами ранее), что детей бедняков отправляли в колонии. Во время бунта, длившегося неделю, было убито 8 полицейских. По приговору парижского парламента 3 человека были казнены на Гревской площади, что вызвало величайшее возбуждение народа. Начались даже разговоры о том, чтобы направиться в Версаль и сжечь королевский дворец6.

Начались даже разговоры о том, чтобы направиться в Версаль и сжечь королевский дворец6. Очевидец беспорядков, маркиз д’Аржансон, выражал сожаление по поводу того, что парламент, вынесший решение о казнях, должен был теперь утратить всякое 66 доверие у простого народа7. Его опасения оказались лишенными оснований.

Действительно, именно парламент, более чем какой-либо другой орган власти, втягивал парижский простой народ в политическую жизнь и давал ему политические уроки, которые он позже, в 1789 г. , использовал против своих учителей Помимо своих судебных функций, парижский парламент, согласно древнему обычаю, считал себя хранителем «свобод» нации и при слабовольных или равнодушных монархах отказывался регистрировать королевские эдикты, пока его «ремонстрации» не будут удовлетворены. Он стал твердым поборником галиканской церкви в се борьбе против иезуитов и ультрамонтанов; он решительно противодействовал применению папской буллы «Унигснитус» против янсоиистской ереси. И во имя «свободы» (термин, зачастую равнозначный слову «привилегия») он противился попыткам правительства провести финансовые реформы путем нарушения свободы аристократии и духовенства от налогообложения.